Другой вариант, когда я пишу на эмоциях. Получается путано и я упускаю иной раз нюансы, которые чувствую сама, но не вкладываю в текст. Но этот давно хотелось хоть как нибудь, но оформить. В основной линии Цукихиме вряд ли будут даже такого рода подробности, она категорически не любит об этом вспоминать и рассказывать.
Тихо заскулила, сколько уже прошло времени? Месяц, два?
Тяжело.
Большой камень, с накинутой на него мягкой шкурой.
Свалявшийся мех на хвосте, спутанные волосы. Он не позволяет ей быть грязной, но вычесывание не является обязательным, а ей этого уже давно не хочется, она уже не помнит насколько давно. Точно всего пару месяцев? Может быть уже полгода?
Сначала она пыталась сбежать, пыталась сопротивляться, но это было безнадежно. Может быть был бы шанс, успей она сразу преобразиться в изначальную ипостась, но не успелось и теперь она поймана.
Он приходил каждую ночь, ночь за ночью. Сначала просто принуждал, но это так не работает. Потом просто выжидание и разговоры, она должна согласиться сама, должна захотеть.
Где же ты, возлюбленный? Так и не можешь найти? Аура похитившего ее демона-полубога слишком сильна, она подавляет ее присутствие. Поэтому он никогда не уходит далеко, чтобы не убежала.
Который сейчас день? Сколько лет уже прошло? Закончится ли это хоть когда-нибудь? Ей так хочется, чтобы закончилось, она на все уже согласна.
Легкое бледно-розовое свечение, полупрозрачный полог, да, она согласна. Желание свободы слилось подавляет остальные… Нет, не свободы даже, просто чтобы это закончилось.
«Да, я хочу! Сейчас, скорее!»
Пусть скорее все прекратится, пока от нее хоть что-то осталось.
И с каждым днем остается все меньше.
А жизнь внутри нее все больше.
Он думает, что заботится о ней, приносит еду, укрывает тепло, иногда она даже слышит музыку. Кому интересен потухший взгляд? Тарелки, что пустеют только на половину, и то лишь потому, что когда она прекратила есть, ее стали кормить насильно.
Любимый? Зачем он пришел? Нет, нельзя чтобы он видел ее такой. Прячется, слез уже нет, лишь испуг.
Страх не оправдался, он вроде бы понял, округлившийся живот вызывает в нем гнев, но только на виновника.
«Нет-нет, уходи. Ты умрешь, умрешь. Уходи!» истеричный шепот, хотя шептать бесполезно, тот уже знает, что здесь посторонние.
Короткий бой, короткий проблеск жизни в ней снова угас.
Как инкубатор, нужная температура, подходящие условия.
«Девчонка?! Мне был нужен от тебя наследник, а не… это!»
Ее дитя и не ее дитя. Сколько прошло времени? Всего полгода? Быть этого не может.
«Мама… Я все устрою, пойдем.» голос дрожит, руки тоже. Ей все равно, уходят.
Все равно день, все равно год.
Ткань судьбы нарушена, все должно было быть иначе, это не пройдет даром.
«Ашия, мне кажется...» «Я все решил, мама. Я все устроил» «Но...» «Не надо спорить!»
«Ашия, я хочу...» «Я решаю, не спорь.»
Сколько прошло лет?
Счастье было. «Солнце мое» и пушистый хвостик, и пушистые ушки, кому вообще важно, что отец — человек?
Счастье было не долгим и больше его вовсе не будет.
Сколько лет прошло?
Слишком много, смерть должна была прийти еще три сотни лет назад.
Наверное это проклятье, вселенная не любит нарушенных судеб и не исполненных предназначений.
Сколько веков это длится?
Устала.
@темы:
Писатель из меня так себе, но я пытаюсь,
Цукихиме (Withdoll Cecily)